Массовые мероприятия в городе отменены. Поэтому в местную дату памяти жертв Песчаного лога 27 августа воронежцы пришли к мемориалу своим ходом, просто договорившись накануне вечером с друзьями и единомышленниками. И так, наверное, лучше всего ради памяти тех, кто трагично отошел здесь в вечность – прийти по велению сердца, а не по направлению сверху. Вместе с собравшимися корреспондент редакции тоже прошел еще раз «дорогой смерти» и выяснил много новых обстоятельств той трагедии, которые стали открываться совсем недавно.
По зову сердца
Да, митинга не было – но сложилась сама собой импровизированная лекция доцента ВГМУ историка Виктора Бахтина, который много лет изучает оккупацию Воронежа, вводя в публичный оборот из рассекречиваемых архивов все новые обстоятельства. Послушать рассказ о жарком воронежском августе 1942 года подошли также два подростка, прогуливающиеся здесь на скутерах. Признались, что о событиях Песчаного лога ничего не знают, для них это – просто место прогулки по лесным дорогам.
Яма памяти
– В октябре 1943 года в газете «Коммуна» вышла статья, из которой воронежцы узнали о случившемся здесь преступлении больше года назад. Затем в той же «Коммуне» появляется публикация с показаниями Анны Поповой и комментарием журналиста, что та пришла в редакцию и сама все рассказала. Но это не соответствует исторической правде. В Госархиве РФ сохранились показания выжившей Анны Поповой, и датированы они еще до того, как 1 октября 1943 года началась эксгумация. Есть также архивные показания врачей, остававшихся в оккупированном Воронеже, которые еще в августе 1943 года выдвинули предположения о массовом расстреле горожан. Именно после этого сотрудники НКВД вышли на Анну Попову – но это была человек-тень, с сильным посттравматическим синдромом. Как ни возили ее вокруг предполагаемого места расстрела, вспомнить она ничего не могла. Только спустя время открывается та же служебная дверь – заходит Попова и бросает фразу: «Я вспомнила все!» Ее снова привозят в Песчаный лог. Теперь она показывает точное место. Сотрудники спецслужб вставляют в землю несколько штыков – и тут же обнаруживают чей-то рукав, носилки… Только после этого началась эксгумация. Сейчас в Воронеже осталось два человека – две пожилые женщины, которые девочками тогда были на опознании. В целом попытки найти родственников расстрелянных в Песчаном логу не увенчались успехом до сих пор. Пока таких обнаружено только пять человек. Привозить сюда пациентов на расстрел оккупанты начали с 12 августа. Анна Попова дала показания, что была вывезена третьей машиной в день финального уничтожения, 27 августа. Ее показания хранятся в Государственном архиве Российской Федерации и никогда не публиковались полностью. В акт ЧГК вошел только отредактированный фрагмент. Обратите внимание на двух жертв – мать и дочь Муравьевы. Их фамилии здесь на плитах в Песчаном логу отсутствуют, – рассказывает Виктор Бахтин.
Вспомнить все
Из показаний Анны Поповой, в том числе рассекреченных недавно:
«Повезли нас неизвестно куда, и через 15-20 минут пути машина остановилась и мы услышали автоматические выстрелы.
Потом в щель через брезент я и другие заметили, что больных в машине, идущей впереди, свалили во рву и всех расстреляли.
Через несколько минут к машине, в которой находилась я, подошли двое русских мужчин и один немец с наганом и спросили, у кого из нас имеется золото. Гражданка Муравьева Мария, которая была с 15- летней дочкой Валентиной, отдала немцу золотые часы. Другие больные золота немцу не дали, видимо, у них не было.
Тогда немец скомандовал вылезать из машины всем, а тех, кто не мог сойти сам, приказал вытаскивать из машины этим двоим русским мужчинам. Всех нас подвели к стене рва, где были расстреляны больные из первой машины, и приказали ложиться вниз лицом. Я, как и другие, легла вниз лицом рядом с убитой гражданкой и накрыла голову ее пальто. Потом вдруг на меня легла какая-то больная гражданка и прикрыла меня своим телом. Немец зашел с края рва и по очереди стрелял в каждого больного, делая по 2 выстрела. Через несколько минут около меня раздались выстрелы, и я почувствовала человеческую кровь на своем теле и услышала крик гражданки, лежавшей на мне. Я осталась невредимой. После расстрела я слышала, как немец дал команду русским мужчинам, и они стали трупы убитых зарывать землей, бросая с края рва. Земли на трупы было набросано мало, и послышалась команда на русском языке: «Хватит зарывать».
После отъезда машин я освободилась из-под трупов, осмотрелась и ползком вылезла из рва. Укрылась в бурьяне метрах в 60-80 от рва. Примерно через час эти же машины, груженные больными, приехали опять и мне лично было видно такую же расправу, как и с нами. Потом машины в третий раз привезли больных и расстреливали. По моим личным подсчетам, в это время немцы расстреляли в этот раз около 200 человек больных граждан и детей».
Зефирки и свечи
За последние два года трагедия Песчаного лога обрела всероссийское звучание. О ней говорят на научных встречах в Москве, Петербурге, на слетах в Артеке. Но в самом Воронеже о ней слышно все меньше.
Почтить память земляков сюда пришло в минувший вторник 14 воронежцев: краеведы, общественники, члены КПРФ, творческие люди и два представителя реготделения Союза советских офицеров – председатель Виктор Клесов и его заместитель в Железнодорожном районе ветеран МВД Валентин Исаев. Правда, у подножия мемориала кто-то уже оставил две свечечки и «зефирки». Значит, сегодня люди приходили сюда и чуть раньше. Но не маловато ли – на город-миллионник и для трагедии, которая стала частью исторической памяти всей страны?